уверенность в себе

Les premiers sur la foi d'une espérance, se dévouent sans conviction à un système qui a le vent et remonte le courant, mais ils sautent sur une autre embarcation politique, quand la première va en dérive. (H. de Balzac, La Fille aux yeux d'or.) — Одни, не по убеждению, а лишь в погоне за успехом, примыкают к какой-либо партии, увлекаемой попутным ветром против течения, но как только их политическая ладья начинает дрейфовать, они перескакивают в новую.

Albert, ayant remis son costume dans l'armoire et revêtu ses vieilles frusques, partit à la dérive, désemparé. (P. Vialar, La Farine du Diable.) — Альбер, повесив свой костюм в шкаф, надел старые обноски и в полной растерянности пошел бродить куда глаза глядят.

Il a voulu que son voyage fût comme de perdre conscience à côté de sa femme assoupie, et qu'elle restât dans l'ignorance où il pourrait être emmené à la dérive. (A. Pieyre de Mandiargue, La Marge.) — Он хотел, чтобы эта поездка была бы словно состоянием забытья рядом с уснувшей женой, и чтобы она даже не знала, куда его может занести в этой поездке.

Son attention était à la dérive, et elle ne maîtrisait plus les battements de son cœur. (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — Она уже больше не могла сосредоточить внимание, не в силах была унять биение сердца.

Gise, qui se sentait aller à la dérive, se reprend aussitôt: il suffit qu'Antoine paraisse pour que se répande autour de lui un peu de son élan vital. (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — Жиз, совсем было обессилевшая, приходит в себя: достаточно Антуану показаться, и кругом словно растекается часть его жизненной энергии.

À mesure que leur situation matérielle se faisait plus opulente, il acquérait de l'assurance; mais alors qu'il aurait dû, simultanément, acquérir plus de rondeur, de moelleux, de bonhomie, comme il advient à la plupart des hommes quand leur sourit la fortune, il semblait au contraire que ses angles eussent gardé leur aspérité. (J.-L. Curtis, La Quarantaine.) — По мере того как материальное положение семьи Жана все более и более улучшалось, он приобрел уверенность в себе, но вместо того, чтобы наряду с обогащением становиться более мягким, добродушным, уживчивым, как это свойственно большинству людей, когда им улыбнется фортуна, казалось, что, наоборот, его угловатость приобрела еще более острую форму.

Personne n'empêchait les radicaux et les républicains de se joindre aux autres. Il n'y avait qu'un ennemi à plumer: le fascisme. Ceux-là, ils commençaient à trop lever la tête. Il fallait bien les museler une bonne fois. (P. Gamarra, Le Maître d'école.) — Ничто не мешало радикалам и республиканцам присоединиться к остальным. У всех был один общий враг: фашисты. Последние начали уж слишком поднимать голову. Надо было обуздать их раз и навсегда.

Croyez-vous donc que la violence soit un vieux procédé, une invention surannée, qu'il faille mettre au rancart avec les diligences, la presse à bras et le télégraphe aérien? (A. France, L'Île des Pingouins.) — Вы полагаете, что насилие изжило себя, что оно устарело и должно быть сдано в архив наряду с дилижансами, ручным печатным станком и сигнальным телеграфом?

... oui, cette femme a raison: les vieux ne comptent plus; on les met au rancart et on ne s'occupe que de jeunes. (A. Theuriet, Le refuge.) —... да, эта женщина права: старики не идут в счет, их оставляют за бортом, проявляют интерес только к молодым.

Il avait perdu confiance en lui-même. Il avait peur. Peur de ne plus être digne de l'amour. Peur d'être vieux. Peur d'être exclu. Peur d'être tout juste bon à mettre au rancart. (J.-L. Curtis, Le thé sous le cyprès. Le lézard.) — Он потерял уверенность в себе. Им овладел страх. Он боялся, что уже не может внушить любовь, что он уже старик и не идет в счет. Что он оказался за бортом жизни.

Selon les ordres exprès de Blucher, les Prussiens ne devaient s'engager à fond que si dès le début de l'action ils acquéraient la certitude d'enlever facilement et rapidement les retranchements. (H. Houssaye, 1815.) — Согласно приказу самого Блюхера прусские войска должны были ввести в действие свои основные силы только тогда, когда при натиске союзников на Париж в конце июня 1815 года у них будет полная уверенность в быстром и успешном захвате оборонительных сооружений.

En vérité, je n'étais plus moi-même, et si nous n'avions pas été interrompus, je m'engageais à fond. (J. de la Brète, L'Aile Blessée.) — По правде говоря, я потерял голову, и если бы нам не помешали, я бы отрезал себе путь к отступлению.